Lisowczycy i Zlota Baba
Автор: Бартломей Чарски (Bartlomiej Czarski)
В давних преданиях, касающихся времён Первой Речи Посполитой, а в особенности её экзотических и диких восточных границ, всегда огромный интерес пробуждают сюжеты, в которых затрагиваются темы таинственные, ассоциирующиеся с языческим прошлым этих территорий. Можно назвать много легенд и преданий, которые касаются разных мест, людей и божеств, вписывающихся в это направление, а при случае попадающих и в культуру в широком понимании и использующихся популярными авторами. С такой ситуацией мы имеем дело, к примеру, в случае Золотой Бабы.
Под этим именем скрывается древняя языческая богиня, которую чтили, в основном, на территории проживания всего славянского населения. Считается, как правило, что заботилась она о женщинах в послеродовом периоде и покровительствовала родам. В определенном смысле она была бы эквивалентом римской Люцины или греческой Артемиды, а исследователи прошлого наделяют её эпитетом obstetrix, что значит просто «акушерка». В настоящее время ее имя, прежде всего, пожалуй, связывается с необычайной статуей, будто бы выполненной из золота, которая была важным объектом культа и была окружена почётом ещё в XVII веке, что подтверждают авторы, описывающие историю Польши или России.
Среди них оказался, сегодня ценящийся больше как лингвист, голландский учёный Марк-Цуэриус Боксхорниус (Marc-Zuérius Boxhornius). В своём пособии, озаглавленном Respublica Moscoviae и изданном в 1630 году в Лейдене, он дал достаточно точное описание статуи этой богини и охарактеризовал обычаи, связанные с её культом. По мнению учёного, её представляли как старуху, держащую на руках ребёнка. Тогда как жители восточных рубежей царства, потому как там ещё культ сохранялся, в жертву ей наиболее часто приносили шкурки соболей или других ценных животных. При этом статую ещё и смазывали кровью животных. Как часто бывает в таких ситуациях, языческой богине приписывали также способность предсказывать будущее, а Боксхорниус утверждает, что часто к ней обращались именно с целью ворожбы.
Языческий характер культа Золотой Бабы и его распространение на окраинах России способствовали тому, что богиня стала литературным символом далекой страны, края известного мира. В такой роли она присутствует, например, в поэме Самуэля Твардовского под заглавием «Владислав IV». Этот поэт XVII-го столетия, чтобы подчеркнуть размах экспедиции знаменитой гвардии лисовчиков, лёгкой конницы под предводительством Александра Лисовского, от которого и возникло название всего отряда, подчеркнул, что добрались они даже до места, где почиталась Золотая Баба.
Твардовский, описывая это происшествие, также упомянул о вещей силе статуи божества и отметил, что к нему обращались различные язычники. Место, где служили культу Золотой Бабы, было страшным и немного напоминало адскую страну. Вокруг ползало множество змей и других пресмыкающихся, которых поэт назвал словом «гидры». В воздухе летали мухи и летучие мыши, а свирепо дышащий сторожевой пёс охранял вход в помещение, в котором стояла статуя. Как легко догадаться, стоящий во главе отряда Лисовский разрушил статую и ограбил святыню, забрав находящиеся в ней сокровища. Однако сначала он уничтожил всех перечисленных выше «чудищ» – воспользуемся еще раз словами поэта.
Посещение Лисовским места, где почитали статую Золотой Бабы, носит, с одной стороны, символический характер – так как представляет упомянутый уже размах конницы под его предводительством, с другой же – является ссылкой на предания, отражающиеся разными историками. Ибо о Золотой Бабе писали также и в работах, имеющих характер хроник или научных трудов, о чём свидетельствует хотя бы упомянутая книга Respublica Moscoviae Боксхорниуса. Образ этой богини встречается также и на страницах произведений польских авторов, таких, как Мачей Меховита и Мачей Стрыйковски, и связанных с Польшей – как Зигмунт Герберштейн и Александр Гвагнин. Твардовский в своей поэме ссылается, следовательно, на популярный и довольно хорошо известный мотив.
Рекомендуем также:
