Протесты обычно считаются крупными и шумными мероприятиями. Но молчание может быть столь же эффективным инструментом для осуществления перемен.
В авторитарном государстве с массовой цензурой некоторые слова и плакаты могут привести к серьезным неприятностям.
«Молчание в таких обстоятельствах создает силу», — говорит Джеффри Вассерстром, историк и специалист по современной истории Китая из Калифорнийского университета в Ирвайне. «Когда протестующий присоединяется к толпе и ничего не говорит, он лишает государство его инструментов подавления. Слова молчаливого гражданина не могут быть отобраны или использованы против него».
Молчаливый протест с чистыми листами
В последние годы протестующие по всему миру противостоят своим правительствам с чистыми листами. В начале прошлого года россиян, выступающих против вторжения Владимира Путина в Украину, грубо забирали с улиц в полицию после того, как они держали чистые листы бумаги в ответ на закон, запрещающий произносить или публиковать слово «война» в связи с военной кампанией.
В Гонконге в 2020 году граждане, протестующие против нового закона о безопасности, выразили свой гнев таким же образом — с помощью чистых белых листов. Власти арестовали около 200 человек по этому закону; один человек даже был приговорен к девяти годам тюрьмы за то, что нес транспарант с запрещенным лозунгом «Свободный Гонконг, революция нашего времени».
Безмолвный протест в США в 1917 году
Слуховой версией чистого листа является, конечно же, молчание. Безмолвный протест был техникой, использовавшейся еще в июле 1917 года черными американцами, когда около 10 000 граждан, организованных религиозными группами и Национальной ассоциацией содействия прогрессу цветного населения (NAACP), прошли маршем по Пятой авеню на Манхэттене в знак протеста против расового насилия и дискриминации.
Как сообщило New York Times, «На митинге присутствуют представители всех черных организаций и церквей города. Но они маршируют не как организации, а как люди одной расы, объединенные кровными узами и работающие на общее дело».
В сентябре 1968 года десятки тысяч студентов организовали молчаливый марш, призывая к укреплению демократии в Мексике. Вопреки обвинениям мексиканского правительства в том, что они прибегли к насилию, студенты на самом деле протестовали, просто неся транспаранты.
«Вы берете символы режима и одновременно разоблачаете его нелегитимность», — говорил Дэвид Мейер, социолог из Калифорнийского университета в Ирвайне.
Чикаго в 1968 год
Другие протесты использовали более очевидные символы репрессий, включая наручники и повязки на глаза и рот. Последние получили широкое распространение как политический прием после суда над «Чикагской семеркой» (первоначально «восьмеркой»), антивоенными протестующими, которых обвинили в подстрекательстве к беспорядкам на Демократической национальной конвенции в Чикаго в 1968 году. Во время процесса 1969 года судья постановил, чтобы подсудимому Бобби Силу заткнули рот и приковали наручниками к стулу.
Тихие протесты в спорте
За несколько десятилетий до того, как футболист Колин Каперник вызвал волнения, встав на колени во время исполнения национального гимна перед игрой в американский футбол, ряд чернокожих спортсменов молча использовали свой статус для борьбы с угнетением.
На церемонии награждения победителей в беге на 200 метров на летних Олимпийских играх 1968 года в Мехико медалисты Томми Смит и Джон Карлос подняли руку в перчатке, сжатую в кулак, в знак призыва к уважению прав человека.
Теория молчаливых протестов заключается в том, что когда причина ясна и справедлива, нет смысла кричать о ней.
Примеры принципа тихих протестов можно продемонстрировать в более свежих примерах.
Иран, 2009 год
В 2009 году мирный митинг в Иране против нечестных выборов закончился стрельбой и взрывами. Чтобы выплеснуть свой гнев, сотни тысяч иранцев собрались на символической центральной дороге Тегерана, улице Исламской революции, и спокойно прошли маршем до площади Свободы, надеясь избежать проблем с полицией.
Саудовская Аравия, 2011 год
В 2011 году протестующие в Эр-Рияде, Саудовская Аравия, молча стояли в знак солидарности с активистами, задержанными без суда и следствия режимом этой страны. Несколько раз в Гонконге толпы людей собирались в молчаливом протесте против вмешательства Пекина в конституцию и правовые вопросы города.
Заменители молчания
Лозунги, шутки, предметы и цвета могут заменять сообщения.
В Гонконге протестующие несли желтые зонтики — также полезные для защиты от перцового баллончика — как символ их требования демократии.
В Таиланде протестующие заимствовали жест «три пальца вверх» из серии «Голодные игры» в знак протеста после военного переворота.
В других странах радужные флаги и слово «Солидарность» были замечены на акциях протеста ЛГБТ-сообщества и польских защитников трудовых прав соответственно.
В некоторых авторитарных странах диссиденты придумывают шутки и образы, чтобы сплотить последователей и ослабить поддержку режима.
Тихая стадия протестов в СССР
В Советском Союзе времен холодной войны доступ к пишущим машинкам и ксероксам жестко контролировался. Но протестующие могли делиться новостями и раздражать чиновников с помощью самиздатовской литературы, которая выполнялась вручную и тайно передавалась от человека к человеку.
В этих публикациях также использовался юмор, чтобы высмеять постсталинское советское общество. В СССР очень популярны были политические анекдоты, которые также являлись примером тихого протеста. Вот один из таких примеров:
Мужчина раздает на улице пустые листовки, а когда арестовавшая его милиция спросила: «Почему там ничего не написано?», он ответил: «А что тут писать? Все и так понятно».
Протесты в Китае
В начале 20 века несколько поколений китайских писателей и философов провели тихую философскую и культурную революцию в своей стране.
Чжоу Шурэн, более известный под псевдонимом Лу Сюнь, призывал граждан отказаться от репрессивных традиций и присоединиться к современному миру, написал: «Я всегда чувствовал себя окруженным со всех сторон Великой стеной; стеной из древних кирпичей, которую постоянно укрепляют. Старое и новое сговорились заключить всех нас в тюрьму. Когда же мы перестанем добавлять новые кирпичи в стену?».
Со временем китайские граждане овладели искусством выражения недовольства против массовой цензуры и правительственного контроля. Это хорошо видно на примере движений, которые расцвели после смерти Мао Цзэдуна в 1976 году.
Во время протестов на площади Тяньаньмэнь в Пекине в 1989 году. участники использовали полоски красной ткани в качестве повязок на глаза. Перед тем, как 4 июня танки превратили недельные митинги в трагедию, музыкант Цуй Цзянь исполнил гимн «Кусок красной ткани», превратив патриотический символ коммунистического правления в знамя надежды для разочарованного поколения.
После того как сотни, если не тысячи людей были расстреляны военными, в Китае запретили любое упоминание о событиях на площади Тяньаньмэнь. Но нация стала очень хорошо использовать суррогатные выражения, чтобы говорить о трагедии. Хотя китайские цензоры следят за терминами, связанными с датой, такими как «шесть-четыре», эмодзи иногда могут обойти эти меры.
По словам Мэн Ву, специалиста по современной китайской литературе из Университета Британской Колумбии, простое эмодзи в виде свечи, размещенное на годовщине, говорит читателям о том, что автор имеет в виду трагедию, даже если он не может говорить о ней напрямую. В последние годы правительство закрывало доступ к эмодзи со свечами в преддверии годовщины.
Как человек, переживший бойню на Тяньаньмэнь, перед аудиторией в вашингтонском Сквер-парке студент, называвший себя Риком, выражал беспокойство за друга, задержанного полицией в его родной провинции Гуандун. Учитывая репрессии со стороны правительства, Рик предполагает, что общественные протесты на данный момент в основном закончились. Тем не менее, он предсказывает, что движение «перерастет в нечто другое», о чем еще предстоит написать.
Рекомендуем также:
